Неточные совпадения
Теперь дворец начальника
С
балконом, с башней, с лестницей,
Ковром богатым устланной,
Весь стал передо мной.
На окна поглядела я:
Завешаны. «В котором-то
Твоя опочиваленка?
Ты сладко ль спишь, желанный мой,
Какие видишь сны?..»
Сторонкой, не по коврику,
Прокралась я в швейцарскую.
«Точеные-то столбики
С
балкону, что ли, умница?» —
Спросили мужики.
— С
балкону!
«То-то высохли!
А ты не дуй! Сгорят они
Скорее, чем карасиков
Изловят
на уху...
Очень часто видали глуповцы, как он, сидя
на балконе градоначальнического дома, взирал оттуда, с полными слез глазами,
на синеющие вдалеке византийские твердыни.
На дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя
на первую ступень
балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в стороне солдатам.
— Подайте чаю да скажите Сереже, что Алексей Александрович приехал. Ну, что, как твое здоровье? Михаил Васильевич, вы у меня не были; посмотрите, как
на балконе у меня хорошо, — говорила она, обращаясь то к тому, то к другому.
И, распорядившись послать за Левиным и о том, чтобы провести запыленных гостей умываться, одного в кабинет, другого в большую Доллину комнату, и о завтраке гостям, она, пользуясь правом быстрых движений, которых она была лишена во время своей беременности, вбежала
на балкон.
После обеда Дарья Александровна, сидя с ним одна
на балконе, заговорила о Кити.
Когда Вронский смотрел
на часы
на балконе Карениных, он был так растревожен и занят своими мыслями, что видел стрелки
на циферблате, но не мог понять, который час.
Не зная, когда ему можно будет выехать из Москвы. Сергей Иванович не телеграфировал брату, чтобы высылать за ним. Левина не было дома, когда Катавасов и Сергей Иванович
на тарантасике, взятом
на станции, запыленные как арапы, в 12-м часу дня подъехали к крыльцу Покровского дома. Кити, сидевшая
на балконе с отцом и сестрой, узнала деверя и сбежала вниз встретить его.
Во время детского чая большие сидели
на балконе и разговаривали так, как будто ничего не случилось, хотя все, и в особенности Сергей Иванович и Варенька, очень хорошо знали, что случилось хотя и отрицательное, но очень важное обстоятельство.
Всё общество было
на просторном нижнем
балконе.
Около двух часов пополуночи я отворил окно и, связав две шали, спустился с верхнего
балкона на нижний, придерживаясь за колонну.
Нынче после обеда я шел мимо окон Веры; она сидела
на балконе одна; к ногам моим упала записка...
Утром, просыпаясь, сажусь у окна и навожу лорнет
на ее
балкон; она давно уж одета и ждет условного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, в саду, который от наших домов спускается к колодцу.
В эту минуту кто-то шевельнулся за кустом. Я спрыгнул с
балкона на дерн. Невидимая рука схватила меня за плечо.
С гостьми было не то: в силу, в силу перетащились они
на балкон и в силу поместились в креслах.
Словом, не мог равнодушно выстоять
на балконе никакой гость и посетитель, и после какого-нибудь двухчасового созерцания издавал он то же самое восклицание, как и в первую минуту: «Силы небес, как здесь просторно!»
Равнодушно не мог выстоять
на балконе никакой гость и посетитель.
Бывало, пушка зоревая
Лишь только грянет с корабля,
С крутого берега сбегая,
Уж к морю отправляюсь я.
Потом за трубкой раскаленной,
Волной соленой оживленный,
Как мусульман в своем раю,
С восточной гущей кофе пью.
Иду гулять. Уж благосклонный
Открыт Casino; чашек звон
Там раздается;
на балконМаркёр выходит полусонный
С метлой в руках, и у крыльца
Уже сошлися два купца.
Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы
на воротах
И стаи галок
на крестах.
Она любила
на балконеПредупреждать зари восход,
Когда
на бледном небосклоне
Звезд исчезает хоровод,
И тихо край земли светлеет,
И, вестник утра, ветер веет,
И всходит постепенно день.
Зимой, когда ночная тень
Полмиром доле обладает,
И доле в праздной тишине,
При отуманенной луне,
Восток ленивый почивает,
В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она.
Папа сидел со мной рядом и ничего не говорил; я же захлебывался от слез, и что-то так давило мне в горле, что я боялся задохнуться… Выехав
на большую дорогу, мы увидали белый платок, которым кто-то махал с
балкона. Я стал махать своим, и это движение немного успокоило меня. Я продолжал плакать, и мысль, что слезы мои доказывают мою чувствительность, доставляла мне удовольствие и отраду.
На балконах, под балдахинами, сидело аристократство.
Иногда он останавливался перед какою-нибудь изукрашенною в зелени дачей, смотрел в ограду, видел вдали,
на балконах и
на террасах, разряженных женщин и бегающих в саду детей.
На балкон,
Печален, смутен, вышел он
И молвил: «С божией стихией
Царям не совладеть».
— Я с северной стороны над
балконом большую маркизу [Маркиза — здесь: навес из какой-либо плотной ткани над
балконом для защиты от солнца и дождя.] приделал, — промолвил Николай Петрович, — теперь и обедать можно
на воздухе.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху, с
балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая, в форме могилы, яма, а
на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
На балконах и в окнах домов работали драпировщики, развешивая пестрые ковры, кашмирские шали, создавая пышные рамы для бесчисленных портретов царя, украшая цветами гипсовые бюсты его.
В окнах,
на балконах часто мелькало гипсовое, слепое лицо царя. Маракуев нашел, что царь — курнос.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и глядя в угол, он представлял себе торжественную картину: солнечный день, голубое небо,
на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а
на балконе дворца, плечо с плечом, голубой царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые слова примирения.
Затиснутый в щель между гор, каменный, серый Тифлис, с его бесчисленными
балконами, которые прилеплены к домам как бы руками детей и похожи
на птичьи клетки; мутная, бешеная Кура; церкви суровой архитектуры — все это не понравилось Самгину.
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по
балконам и железной лестнице, которая изломанной линией поднималась
на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом с инкрустацией перламутром, буфет похож
на соединение пяти гробов.
Клим несколько раз выходил
на балкон дачи и долго стоял там, надеясь, что девицы заметят его и прибегут.
Пред ним снова встал сизый, точно голубь, человечек
на фоне льдистых стекол двери
балкона. Он почувствовал что-то неприятно аллегорическое в этой фигурке, прилепившейся, как бездушная, немая деталь огромного здания, высоко над массой коленопреклоненных, восторженно ревущих людей. О ней хотелось забыть, так же как о Лидии и о ее муже.
В окнах домов и
на балконах женщины, дети, они тоже кричат, размахивают руками, но, пожалуй, больше фотографируют.
Самгин видел, как разломились двери
на балконе дворца, блеснул лед стекол, и из них явилась знакомая фигурка царя под руку с высокой, белой дамой.
Опускаясь
на колени, он чувствовал, что способен так же бесстыдно зарыдать, как рыдал рядом с ним седоголовый человек в темно-синем пальто. Необыкновенно трогательными казались ему царь и царица там,
на балконе. Он вдруг ощутил уверенность, что этот маленький человечек, насыщенный, заряженный восторгом людей, сейчас скажет им какие-то исторические, примиряющие всех со всеми, чудесные слова. Не один он ждал этого; вокруг бормотали, покрикивали...
И пошли все. Ходили вяло, смотрели вдаль,
на Петербург, дошли до леса и воротились
на балкон.
Вдруг она явилась перед ним
на пороге
балкона; он подал ей стул, и она села подле него.
Когда они обедали со Штольцем у ее тетки, Обломов во время обеда испытывал ту же пытку, что и накануне, жевал под ее взглядом, говорил, зная, чувствуя, что над ним, как солнце, стоит этот взгляд, жжет его, тревожит, шевелит нервы, кровь. Едва-едва
на балконе, за сигарой, за дымом, удалось ему
на мгновение скрыться от этого безмолвного, настойчивого взгляда.
Зато после, дома, у окна,
на балконе, она говорит ему одному, долго говорит, долго выбирает из души впечатления, пока не выскажется вся, и говорит горячо, с увлечением, останавливается иногда, прибирает слово и
на лету хватает подсказанное им выражение, и во взгляде у ней успеет мелькнуть луч благодарности за помощь. Или сядет, бледная от усталости, в большое кресло, только жадные, неустающие глаза говорят ему, что она хочет слушать его.
Но гулять «с мсьё Обломовым», сидеть с ним в углу большой залы,
на балконе… что ж из этого? Ему за тридцать лет: не станет же он говорить ей пустяков, давать каких-нибудь книг… Да этого ничего никому и в голову не приходило.
Он бросился писать, соображать, ездил даже к архитектору. Вскоре
на маленьком столике у него расположен был план дома, сада. Дом семейный, просторный, с двумя
балконами.
— Погода прекрасная, небо синее-пресинее, ни одного облачка, — говорил он, — одна сторона дома в плане обращена у меня
балконом на восток, к саду, к полям, другая — к деревне.
Дворня с ужасом внимала этому истязанию, вопли дошли до слуха барыни. Она с тревогой вышла
на балкон: тут жертва супружеского гнева предстала перед ней с теми же воплями, жалобами и клятвами, каких был свидетелем Райский.
— Нет, — важно сказала она, — merci, я не пойду: девице неприлично высовываться
на балкон и глазеть…
Перед окнами маленького домика пестрел
на солнце большой цветник, из которого вела дверь во двор, а другая, стеклянная дверь, с большим
балконом, вроде веранды, в деревянный жилой дом.
А после обеда, когда гости, пользуясь скупыми лучами сентябрьского солнца, вышли
на широкое крыльцо, служившее и
балконом, пить кофе, ликер и курить, Татьяна Марковна продолжала ходить между ними, иногда не замечая их, только передергивала и поправляла свою турецкую шаль. Потом спохватится и вдруг заговорит принужденно.
Многочисленное семейство то и дело сидит за столом, а в семействе человек восемнадцать: то чай кушают, то кофе кушают в беседке, кушают
на лужку, кушают
на балконе.
Он с пристрастным чувством, пробужденным старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел
на эту кучу разнохарактерных домов, домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных по высотам и по ямам, ползущих по окраинам оврага, спустившихся
на дно его, домиков с
балконами, с маркизами, с бельведерами, с пристройками, надстройками, с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо окон, с голубятнями, скворечниками, с пустыми, заросшими травой, дворами.